Я уже довольно давно не слишком молод и, потому, видел многое и многих. Эльфов, людей, орков, прочих тварей, и никто не сможет сказать, что я не в силах отличить красавца от урода, к какой бы расе он не принадлежал. Да, Торин потрясающе красив не только по меркам казад, но и на человеческий взгляд, да эльфийские девы милы и прелестны, хотя, по-моему, их мужчины напрочь заморожены и бесцветны, да, среди людей встречаются весьма и весьма приятные взору особи, даже у орков, если они не переусердствуют в детстве и юности со всякого рода жуткими украшательствами, вставными клыками и прочими издевательствами над здравым смыслом, встречаются вполне себе ничего, по крайней мере имеют не слишком кошмарный вид, а дети имеют вполне человеческий вид. Так вот, лесной король был прекрасен. Во всех отношениях. И совершенен. Словно алмазные пики гор в неприступном лунном сиянии. Впрочем, такой же ледяной и надменный.
И, надо же, я чуть было не брякнулся перед ним на колени! Да не дождётся!
- Ну-ну, такой же упрямый и невоспитанный как все гномы! - Трандуил насмехался. - И почему я не удивлён? Наверное потому, что хорошо знаком с вашим племенем и не ждал другого? Или потому, что ты ближайший друг вашего хммммм...короля Торина Оукеншильда? И странно было бы от тебя ожидать уважения к кому бы то ни было ещё? Скорее всего, я прав, а я конечно прав, я всегда прав! Но я не сержусь... - Голос стал мягче и вкрадчивее. - Я понимаю... Ты никогда не встанешь ни перед кем на колени, по крайней мере по своей воле, кроме, разве что, Торина...
- Я и перед Торином не встану! - ещё чего! Да, может, я зря огрызнулся, но пусть себе не думает, что у нас подобострастие в почёте...
- Ну, я же сказал - невоспитан и неотёсан, но тем ценнее твоё мнение...
Куда, балрог его раздери, он клонит?! Что он угадал моё восхищение его красотой? Так пусть не обольщается - и покрасивше были, и их это не спасло! (Ну, ладно, красивше не было, но это ничего не меняет!)
Странно, он не злится. Потешается? Да, наверно, даже скорее всего, но как-то осторожно, как по болоту идёт, тактично так, чтобы не перегнуть, прямо как Балин на торговых переговорах. Незаметно подводя к тому, что выгодно ему. Умело вплетая лесть и ложь в паутину, из которой не выбраться, только вязнуть всё больше и больше, заставляя то огрызаться, то бурчать, то сердито отмалчиваться, и из этих обрывочных кусочков собирать мозаику правды. Ну, или правд, безошибочно угадывая среди них нужную или наиболее соответствующую моменту. Или ту, что способна потянуть за собой новую нить.
Бедный Фили... Если его допрашивал этот змей, то не удивительно, что парень был в таком состоянии, измученный и потерянный. Я бы даже не исключал вероятности, что лесной король выпытал у него всё или почти всё, не погнушавшись даже личным и потаённым... Ну, нет! Со мной этот номер не пройдёт!
Тонкие длинные пальцы на уровне моих глаз плетут невидимую паутину, красиво плетут, изящно. Мысли путаются, завязываются узелками, расставляются сетью в реке, прорежая течение, вылавливая крупную рыбу и пропуская не стоющую внимания мелочь... Что тебе надо, эльф? Что ты хочешь знать и что тебе необходимо знать и чего ты знать не хочешь ни в коем случае? Как угадать, которая из рыб-мыслей должна задержаться в твоих сетях, а которую следует срочно повернуть вспять течению и не дать ей заплыть в твои искусные силки?
Вот, значит, какая ты, осанве, речь эльфов... Ты прячешь смыслы за словами, но находишь потаённые нити в глубинах сознания... Что же тебе надо? Я слышу? Или понимаю? Или, да балрог с ним, слышу ли, понимаю ли! Что - Торин?! Почему Торин, и почему я тут? Какая тебе разница, эльф? Тридесятым каким-то чутьём угадываю, где брешь в его сети, и перед глазами, как живая, встаёт картина давних-давних лет: боевой клич Торина, оскаленная пасть варга прямо у лица с капающей вязкой зловонной слюной и молния меча, окрашивающаяся в чёрно-багряный, прячущий под собой солнечный блик на булате. И боль, всепоглощающая, безумная, увлекающая во тьму...
Кажется, получилось, не понял, правда, что именно, но не только я, видимо, не понял и не ожидал... Владыка Лихолесья отшатывается от меня, как будто пропустил удар во время поединка, то ли оказавшийся слишком внезапным, то ли чересчур сильным, то ли... Уже не важно... Кажется, всё, что до встречи с ним я знал о совершенстве, померкло и утратило своё значение, но в этот момент то же самое случилось с тем, что я знал об уродстве. Ибо самое страшное уродство настигает и безвозвратно убивает лишь то, что совершенно. Может, и правда то, что орки - это искалеченные Врагом в древности эльфы?! О Махал, почему я вижу эти поистине ужасающие шрамы, обожжёные кости черепа, так и не зажившие до конца несмотря на прошедшие годы или, что вернее, тысячелетия? Что сломало эти безупречные пальцы, лишь недавно легко и искусно сплетавшие паутину для моих мыслей и воспоминаний? Какой страшный огонь создал это чудовище в маске совершенства? И почему я знаю, что скрывается под маской?!
Мой взгяд случайно падает на давний подарок случайных тёмных союзников. В чёрном как смоль обсидиане перстня пульсирует сердцем рубиновая искра (странно, никогда не замечал, и, вот, у меня развязаны руки? Когда?!)
Я, почему-то, сижу на ступенях у трона владыки Лихолесья, прислонившись к нему спиной. Бледный как смерть Трандуил сидит рядом, с трудом восстанавливая дыхание, и с усмешкой и вернувшимся хладнокровием тоже смотрит на мой перстень, презрительно и брезгливо морщась.
- Ты прав, гном, это был не твой удар. Но теперь ты точно никогда не выйдешь из моих подземелий.
Он снова обретает неприступный и совершенный вид, встаёт, дважды проходит перед троном и, соответственно, передо мной. И почему я не злюсь?
- Стража! Увести его! Нет, больше сегодня допросов не будет.
Я перевожу дух, хвала Махалу, хоть Кили сейчас не вызовет, может, обойдётся. Оборачиваюсь при выходе из зала и встречаюсь с ним взглядом.
Нет, он не просит, не требует, не угрожает. Он ЗНАЕТ, знает, и не важно как и откуда, что я никогда и никому, пусть он враг, тиран и деспот, но никто и никогда...